Дневник грешницы: путеводитель по мужикам - Кристина Ступницкая

А ещё Пирожочек попросил пельменей. Я не ем красное мясо, но ради него купила фарш и все ингредиенты. И попросила маму приготовить. В итоге половину вечера она готовила и замораживала пельмени…

Накануне днём он звонит:

– Слушай, меня на Ифтар пригласили (разговление во время поста в Исламе).

– Кто?

– Подруга.

– Ты идешь к бабе на ужин и решил мне сообщить?

– Там будет компания, мы не вдвоем.

– Раз ты идешь в компании, ты мог пригласить меня, – я была настроена обидеться.

– Ну я сам приглашен, – в голосе чувствуется решимость, якобы «милая, тут без вариантов».

– И что?

– Ну и тем более, там будет твой Ливанец.

– Ну и?! Я с ним дружу! Так что я себя буду чувствовать комфортно.

– А я нет. Мне будет неловко.

– Потому что он ухаживал за мной лучше, чем ты? Он бы меня точно позвал с собой. А знаешь что! Я напишу ему сейчас и пойду с ним, как тебе такое, Пирожочек?

– Ты вообще того? Ты пойдешь с бывшим ухажёром туда, где буду я?

– Ну ты же меня не зовёшь!

– Всё, я устал от этих качелей. Ты сумасшедшая! – тоже мне, удивил.

И он меня заблокировал! На следующий день, когда мы должны были познакомить его с мамой и провести день вместе я прошу подругу позвонить ему и попросить разблокировать.

Звонит. Даже не даю ему сказать слово:

– Послушай меня! Думаешь, ты меня заблокировал?! Это я тебя блокирую! Ты даже не достоин знакомства с моей семьёй, кидалово!

Такие вещи не прощаются. Мужик не вкладывался в подарки и свидания, продинамил мою семью. «Да я тебе сразу сказала, что это он должен был принести продукты для ужина. Это же показатель», – сказала мама и была права.

Пельмени достались моей подруге Миле, оно и к лучшему – та меня ни разу не кидала.

– А поехали в Иорданию? – сказала она.

– А поехали!

И мы отправились в путешествие по пустыне. Там был лишь один бедуин – хозяин глэмпинга, что предложил «посидеть ночью у него» то ли в домике, то ли на лице за сникерс. Ну вы поняли уровень глупости и настойчивости.

В Иордании мы ни с кем не знакомились, хотя проходу нам не давали, поэтому отдельную главу писать не буду. Скажу так – один раз поехать можно!

Позвонил Пирожок:

– Поговорим?

– Нет.

В блок.

Санта-Барбара по-африкански

Я думала, что по моей жизни надо снимать сериал, а оказалось, что по его…

Как мы встретились с «шоколадкой»? Он победил в борьбе за моё внимание среди двух других претендентов своей щедростью и скоростью.

Это мы поехали снимать контент на архипелаг Мир посреди Персидского залива. Люди платят, чтобы туда попасть, а мне заплатили, чтобы я туда приехала. Не работа, а мечта. Пока мы ждали яхту, чтобы попасть обратно на побережье, мы поняли, что случайно попали на мероприятие. Брокеры и агенты недвижимости отмечали свои успехи и состязались размерами сделок. Здесь был открытый шведский стол, с которого мы начали внаглую есть. А с бара мы заказали вино и шампанское, отмечая успешный рабочий день.

– Следующая бутылка на мне, – говорю я.

Яхта пришла и… также ушла. Потому что дом никуда не денется, а тут и музыка была хорошая, и роскошный ужин оказался бесплатным, и атмосфера располагала. Мы остались подольше. Да и «мужицкий дождь» намекал на интересный вечер. То полуголый самоуверенный ливанец подклеится, то ещё кто…

И вот момент: с бара в мою сторону идёт африканец, худой, как кузнечик, а с другой стороны двигается пакистанец. Кто первый придёт? Пакистанец видит африканца, сдаётся и ковыляет обратно к своему столику. А победитель получает мой номер телефона в обмен на бутылку вина. Ну как и обещала, выпивка на мне.

Короче, после недолгих переписок мы встретились на ужин. И я бы в жизни не ожидала таких манер от молодого африканца. Но он будто бы воспитывался в королевской британской семьей. Пришёл в выглаженном костюме с иголочки, а я в джинсовых шортах и кроссовках. Не пойму, куда это он так готовился. Приехал на белом кабриолете, а я на электроскутере. Хотя мы пришли в обычную кафешку… (ах, да, это же Дубай)

И вот история, что он мне поведал:

«Однажды в нашу деревню в Ганне приехал учитель музыки. Белого человека чуют за версту. Он подошел спросить меня, в какой стороне церковь. А африканские дети до денег голодные, из каждого случая найдут выгоду. Говорю: «За доллар покажу, за два отведу». Тот ухмыльнулся, дал два доллара.

Я ошивался у этой церкви и местном подобии школы, а он учил детей петь. Я же искал возможность заработать. И он давал мне её. Белый человек с местным подростком таки чувствует себя более в безопасности, поэтому ещё пару раз я был проводником за несколько долларов. Моё желание заработать привлекало его. Учитель попросил спеть. Я отказывался, считая это глупостью для малышей и выскочек. Тогда он предложил мне заплатить. За каждое занятие я получал по доллару. Учитель открыл во мне талант. Выбрал ещё несколько поющих ребят и попросил у наших родителей разрешение увезти нас на выступления по миру. Не знаю, как ему, чужаку, доверили детей. Но, видимо, надежда на хорошее будущее сильнее, чем боязнь за ребенка.

И жизнь перевернулась. Мы жили в отелях, ели невиданные доселе блюда, выступали в разных странах и городах, а заработанные нами деньги уходили в фонд на будущую оплату наших институтов. Была слава. Африканский ансамбль покорял сердца китайцев, те фотографировались с нами то ли из-за цвета кожи, то ли из-за наших концертов.

И в один из дней из отеля постучались и попросили выехать. Учитель сбежал со всеми нашими заработанными за последнее время гонорарами. Мы остались в чужой стране без денег и обратных билетов. Каждый выруливал самостоятельно – побирались, обращались в полицию, писали родителям с просьбой о помощи.

Я уговорил менеджмент этого отеля взять меня на работу на ресепшн. Дела шли хорошо, гости были довольны, деньги текли ко мне в руки, а я был любимчиком персонала.

Заработав немного средств, я уволился и вернулся в свою деревню. Конечно, после путешествий оставаться на родине я уже не мог. Деньги из фонда действительно пошли на оплату высшего образования.

То есть, вроде бы учитель и мошенник, а вроде бы и… изменил наши жизни. Мою уж точно. Да и другихъ

Я отучился в Англии, построил успешную карьеру и переехал на Ближний Восток. А мой отец так никогда меня и не видел. Мама воспитывала меня и братьев самостоятельно. Она для меня пример и героиня.»

– А ты больше не слышал ничего про учителя?

– Я видел его.

– Да ладно! И что ты ему сказал?

– Ничего. Я искал его, хотел спросить, за что он так с нами поступил. Опрашивал по всем деревням, не находился ли он.

– И?

– Нашёлся. Я приехал. И застал его за уроком музыки. И дети были счастливы. Сытые, весёлые, занимались творчеством. Всё лучше, чем с палками по саванне таскаться. Я не стал к нему подходить. Ведь по итогу он делает что-то хорошее. Учит жизни и вывозит из нищеты. Я просто уехал, даже не поздоровавшись. Но свой собственный гештальт закрыл.

– А почему ты не продолжил карьеру на сцене?

– Наигрался, наверное. Сейчас мне интереснее продавать недвижимость. Я действительно в этом хорош.

Парень был серьезно настроен, вкусно пах, говорил про семью и детей, хорошо зарабатывает, но почему-то к таким идеальным у меня только дружеские чувства обычно. Так и в этот раз. Я продинамила его, отмазавшись путешествиями.

– Сорри, дорогой, все никак не получается состыковаться на второе свидание. Я то в Европе, то на Бали, то просто не хочу.

Ну вы же помните, меня тянет к холодным, недоступным. Сейчас ещё подзадолбаюсь и начну ходить к психологу наконец!

Бородатый Динамо

Свайпнула я бородатого сирийца. Выряжаться и ехать куда-то ради еды мне было влом, поэтому я предложила ему приехать в ближайший ко мне Старбакс.

Уже по общению мы совпадали по чувству юмора.